Повод напомнить этим русичам о
том, кто он такой, хан Бату.
Сидящие за каменными стенами Города мудрецы и воители думали, что Орда отдыхает,
готовится к штурму их "неприступной твердыни".
На самом деле это предположение было совершенно неверно. Штурм этой твердыни - в
глазах хана - являлся просто зрелищем, забавным пустяком, соринкой на пути его орд.
Достаточно было одного кивка Великого Хана, чтобы Город пал еще позавчера: внутри, за его
каменными стенами , было много деревянных хижин и хором... Вспыхнув от сотен
зажигательных стрел, постройки займутся единым, гигантским факелом, заставят обезумевших
от борьбы с огнем защитников вырваться из огненной ловушки, спасаясь от невыносимого жара
горящего Города .
Да, они вырвутся, обессиленные, обожженные, с обезумевшими от боли и ужаса глазами.
К речке! К воде!
В этот момент достаточно и тысячи всадников с одними ногайками, чтобы втоптать
разбежавшихся в красную грязь, усеять раздувающимися на солнцепеке сине-бордовыми
трупами весь склон, запрудить речку телами, из которых отовсюду торчат желтые кости... И
как торчат , - как тын, как частокол, как иглы у ежа. К осени плоть отойдет, - раки, вороны,
вода... Кость к осени сильно побелеет...
И вот уже по черной осенней воде медленно движется ковер желтых опавших березовых
листьев, медленно пляшут в воздухе над водой белые мухи первого снега. Легкая ледяная
мельчайшая крупа садится на отмели из людских и конских скелетов, почти уже не
отливающих желтизной, на островки костей и черепов... Отдельные человеческие кости можно
было найти и в лесу - далеко, в самой глуши - на хвое ельника, в чащобе, в буреломе: туда их
оттащили звери.
- У них очень много построек, - еще вчера доложил Батыю Хубилай, воевода правой
руки, старший темник. - Город давно не горел. Они забыли, как горит такой Город...
Взять Город с налета и растоптать несложно. Важно решить: пора или следует подождать?
Использовать этот повод или подождать следующего? У него впереди еще много городов...
Сметать города с лица земли Батый не любил и прибегал к этому средству устрашения
лишь в самых крайних случаях. Киев, Козельск... Столько добра там пропало! Столько людей и
скота! Огонь, ручьи крови, вопли, а затем только невесомо-серый пепел, трупный смрад и
невыносимо удушливый запах гари, - и больше ничего. Какой в этом смысл? Много ли ума,
умения надо, чтоб "сжечь, уничтожить? Куда сложнее добиться покорности трудолюбивых
миллионных народов, сотен процветающих селений, городов и деревень!
Штурм, резня - удел идиотов.
Да и кто после штурма сможет собрать шесть возов даров, которые только что привез этот
юный царевич? Никто! Меха сгорят при штурме, а мелкие ценные вещи разворуют мародеры,
штурмовой авангард, звери без мозгов... И ведь сколько их ни казни...
Однажды он приказал наказать каждого десятого в двух туменах; обезглавили две тысячи
у всех на глазах , отрубали головы от утренней дойки кобылиц и до вечерней, но... Но мародеры
в Орде по-прежнему не желают делиться мелкими ценностями с ханом, предпочитая лично
богатеть!
Нет, лучше сначала выгрести все самом у!
Богатые дары, привозимые послами, достаются только ему, хану.
Часто царьки присовокупляют к дарам в качестве залога сына или младшего брата, в знак
доверия к нему, Батыю ...
Этого-то события - посольства, возглавляемого юным князем, - и ждал старый,
опытный хан Бату.
Послы в подобных случаях приходили всегда. Вот они пришли и в данный момент .
Шесть возов. Он, умудренный жизнью хан Бату, отобрал теперь здесь, в этом Городе, свое
- самое лучше е. Теперь, когда основное сделано и главная цель любого набега, личная нажива,
достигнута и находится под охраной в десяти шагах от его шатра, теперь , вот теперь , и только
теперь можно решить: жить Городу или рухнуть в прах.
Не следует также и забывать, что именно в этом Городе его посланцы, - послы хана
Батыя - были неслыханно опозорены по приказу вот этого, стоящего сейчас перед ним на
коленях юнца.
Позор послов видел весь Город, тысячи человек.
Унижения юнца не видит никто.
